Книга Двойная звезда. Том 1  - Евгения Соловьева

В конце концов, это же она его туда отправила, значит, надо извиниться. И обязательно принести с собой что-то вкусное. Подошли бы сладости, присланные тетушкой Элоизой, но… Айлин уже вскрыла все коробки. Просто чтобы попробовать понемножку всего! И теперь нести в подарок лакомства в помятых и надорванных коробочках было совершенно невозможно.

Решение пришло само собой, стоило ей войти в комнату и увидеть жадный взгляд, который одна из подружек Иоланды бросила на коробку конфет, так и оставшуюся с утра лежать на тумбочке. Коробка так соблазнительно блестела раскрашенной жестяной крышкой, что девица не выдержала:

– Айлин, дорогая, не хочешь ли выпить с нами шамьета? – пропела она при молчаливом одобрении Иоланды и их третьей подружки.

– Простите, не могу, – голосом воспитанной девочки отозвалась Айлин, похлопала ресницами, как кузина Ирэн, и ухватила вожделенную коробку. – Благодарю за приглашение, но я обещала кое-кому зайти в гости. Приятного вечера, сударыни.

И вышла из комнаты, провожаемая взглядами, от которых даже между лопатками зачесалось. Угощать их подарком Саймона и Дарры? Еще чего не хватало! И вообще, пусть думают, что у нее здесь тоже полно друзей. Не такое уж это и вранье, правда?

Всю дорогу до лазарета она промчалась, как на крыльях. Академия была непривычно тиха: многие адепты покинули ее прямо после занятий, и башмачки Айлин звонко стучали по деревянным полам целительского крыла, как обычно, натертым до блеска. Сумрак в коридоре разгоняли уютным желтым сиянием магические светильники, и было так легко представить себя кем-то другим! Например, Прекрасной Джанет, сбегающей из родного дома, чтобы спасти своего возлюбленного – рыцаря, похищенного в детстве альвами. Именно эта картина висела в ее спальне, и Айлин часто глядела на нее, засыпая. А теперь она сама скоро станет грозной некроманткой! И боевиком – тоже! И никакие альвы никогда не осмелятся отнять у нее…

– Ой!

– Прошу прощения, юная леди, – сказал знакомый бархатный голос, и Айлин чуть не взвыла от стыда, отскочив от человека, с которым почти столкнулась.

Ну что это такое! Она же не нарочно, так почему это снова он?!

– Простите, магистр, – присела она в реверансе, мечтая хоть на пару мгновений стать иллюзорницей и исчезнуть отсюда.

– О, ничего страшного, – отозвался магистр Роверстан, весело глядя на нее. – Пришли снова навестить деда?

И вот тут ей стало стыдно по-настоящему. Покраснев так, что загорелись и уши, и щеки, Айлин молча кивнула. Она совсем забыла! А ведь обещала! И конфеты… конечно, их стоило отнести больному дедушке, а Саймон и так не обиделся бы, наверное…

– Мне очень жаль, юная леди, но магистр Морхальт уехал домой, – сказал сверху ласковый мягкий голос. – Здесь для него слишком беспокойно. Уверен, он был бы рад узнать, что вы заходили. Я как раз собирал некоторые вещи магистра, и, если хотите, завтра передам ему ваши пожелания.

Уехал? Ох… Неприлично думать о таком, но… Айлин мгновенно полегчало. Конечно, дедушке нужно отдыхать! Когда болеешь, не до гостей. И если магистр Роверстан так великодушно предлагает…

– Да, м-м-милорд магистр, – пролепетала Айлин. – Очень вам благодарна… Простите, – вдруг вспомнила она, что совсем не знает, куда идти. – А вы не могли бы подсказать, где комната адепта Эддерли?

– В самом конце коридора последняя справа, – очень серьезно отозвался магистр Роверстан.

– Благодарю, милорд! – Она подняла взгляд, сделала торопливый реверанс и, выпрямившись, решительно протянула коробку, из которой, к счастью, не успела еще съесть ни одной конфетки. – Вы не могли бы оказать любезность и передать это дедушке? С наилучшими пожеланиями здоровья и благополучия, – старательно выговорила она, как учила матушка.

– О… хм… – Магистр на пару мгновений замолчал, а потом еще ласковее сказал: – Милое дитя, ваши пожелания я, разумеется, передам, и магистр Морхальт будет очень рад их получить. Но у него строгая диета, так что съешьте эти конфеты сами. Уверяю вас, так они принесут гораздо больше пользы! С вашего позволения…

Он снова поклонился ей, как взрослой леди, и исчез в тенях коридора, а у Айлин словно гора с плеч свалилась. Конечно, она навестит дедушку! Как-нибудь… потом. Когда его не будут утомлять гости, а она сможет покинуть Академию.

Промчавшись до конца коридора, она уже приготовилась постучать в заветную дверь, но та сама распахнулась, и Айлин окатило ярким после темноты светом и шумом множества голосов, среди которых она расслышала ликующий возглас Саймона:

– Ну вот, я же говорил, что она придет! Сюда, Ревенгар! Эй, кто-нибудь, найдите стул для леди!

Ошеломленная Айлин сделала шаг через порог и оказалась в небольшой комнате, полной народа. Особый курс лорда Бастельеро в полном составе расселся на подоконнике, на паре стульев, на стоящей посреди комнаты кровати, в которой возлежал чрезвычайно довольный чем-то Саймон Эддерли, и даже на полу. Дверь позади закрылась сама собой, а со стула возле кровати встал Дарра Аранвен и, жестом пригласив Айлин садиться, неодобрительно сказал:

– Миледи, прошу прощения за манеры моего друга. Саймон, прекрати кричать, тебе вредно. Если тебе дали обезболивающее, это не значит, что ты уже здоров.

– Зануда, – буркнул Саймон и возвел глаза к потолку, а потом с восторгом уставился на коробку в ее руках. – О, сладкое! Очень кстати. Ну, Айлин, садись же!

Айлин прошла пару шагов, чувствуя на себе множество взглядов, и села на предложенный стул, тщательно расправив мантию на коленях. «Леди всегда ведет себя достойно, – всплыли в памяти много раз слышанные слова матушки. – В любом обществе о леди судят по ее поведению, и если оно безупречно, репутация леди будет вне подозрений…»

Ой, только матушка никогда не говорила, как себя вести, если на тебя смотрит дюжина молодых людей, и с тобой нет ни подруги, ни родственницы, ни даже служанки… Ой-ой-ой… Если только матушка узнает… Если узнает хоть кто-нибудь!

– Господа… – раздался очень спокойный и вежливый голос над головой сидящей Айлин, и она вдруг увидела, что все взгляды устремлены вовсе не на нее, а на стоящего за ее стулом Дарру.

– Да за кого вы нас принимаете, Аранвен? – почему-то очень обиженно отозвался сидящий на подоконнике Оуэн Галлахер, и остальные закивали.

Кто-то отставил чашку, которую держал в руках, кто-то поменял позу на более сдержанную или застегнул ворот мантии, и Айлин вдруг увидела, что вокруг нее дюжина чрезвычайно учтивых молодых дворян.

– Прошу прощения, господа, – так же церемонно отозвался Дарра и попросил тоном, не подразумевающим даже тени возражения: – Драммонд, будьте любезны, сходите на кухню за шамьетом для леди Айлин и Саймона.

Черноволосый мальчик чуть постарше Айлин, с бледным, но конопатым, как перепелиное яичко, лицом, вскочил и, отвесив короткий поклон, выбежал за дверь.

Шамьет? Айлин огляделась, заметила чашки в руках собравшихся, но никакого кувшина, зато на подлокотнике единственного кресла, занятого сразу Хавардом и Сэвендишем, стояла бутылка, которую Хавард, почему-то покраснев, спустил на пол.